Покоритель штопора
Старые кадры кинохроники донесли до наших дней различные эпизоды первых полетов. Они с документальной точностью передают атмосферу тех теперь уже далеких событий: и живые образы фанатично влюбленных в небо авиаторов, и внешний вид их примитивных аэропланов, похожих на этажерки и стрекоз, удачи и неудачи и даже, как это ни печально, первые аварии и катастрофы. А их поначалу было устрашающе много. Но, как писал профессор H.Б. Делоне, «авиация находилась на столь героическом периоде», что никакие происшествия не могли остановить ее развития.
И все же долгое время у летчиков было настоящее пугало, которое называлось коротким и страшным словом «штопор».
Еще и сейчас можно увидеть на старых кинолентах такие кадры: летит себе этакая «этажерка» типа «Фарман» или «Райт» или однокрылый, похожий на стрекозу «Блерио». И вдруг ни с того ни с сего срывается на крыло, зарывается носом и начинает падать, вращаясь вокруг своей продольной оси. Это и есть штопор.
Самолет еще падает, летчик в его кабине еще отчаянно двигает рулями, пытаясь вывести аппарат в нормальный полет, а друзья на земле уже снимают шлемы, зная, что никакого выхода из этого коварного штопора нет.
Много, очень много унес штопор человеческих жизней, тормозя развитие авиации. И самое страшное – никто не знал, что это за явление, почему самолет начинает свою адскую карусель и не может выйти из нее, как бы лихорадочно пилот ни работал рулями.
Так продолжалось от первых полетов братьев Райт и до 24 октября 1916 года.
В этот погожий день Константин Константинович Арцеулов, начальник истребительного отделения Качинской авиашколы, поднялся в воздух на видавшем виды «Ньюпоре-XXI». Аэроплан набрал две тысячи метров высоты и – о, ужас! – вдруг задрал нос, замедлил скорость, кувыркнулся на крыло и начал крутить к земле стремительный штопор. Виток за витком. Один, два, три...
Арцеулова знали и любили в школе все. Видавшая виды Кача замерла. Бывалые летчики уже начали по привычке стаскивать шлемы, прекрасно зная, что со штопором шутки плохи. Тем более на «Ньюпоре», который очень легко переходит в штопор.
И вдруг, когда уже невыносимо было смотреть на эту дьявольскую карусель, «Ньюпор», как ни в чем не бывало, прекратил вращение и плавно вышел из пикирования.
Друзья Арцеулова захлебывались от радости: «Жив Константин Константинович, спасся!»
Скорей на посадку! Но что это?
«Ньюпор», натужно гудя мотором, снова полез в высоту. Вот он выбрал подходящую позицию над аэродромом, затих мотор, и снова самолет свалился в штопор.
Один, два, три, четыре витка... Да что ж это такое?! Ну?!
И опять над аэродромом пронесся вздох облегчения. Арцеулов и второй раз вывел самолет из смертельного положения. И только тут все поняли, что Константин Константинович вводил самолет в штопор умышленно и оба раза побеждал его, выходя из коварной карусели живой и невредимый.
Что тут поднялось над старой Качей! Летели в воздух шлемы и офицерские фуражки, летчики-инструкторы и курсанты кричали «ура!». И едва «Ньюпор» коснулся земли, как навстречу ему бросились все, кто был на аэродроме, подхватили летчика на руки и на радостях усердно принялись подбрасывать в воздух.
Весть о победе русского летчика над штопором явилась мировой сенсацией, а сам Арцеулов стал знаменитым героем.
Путь Константина Константиновича Арцеулова к покорению штопора был долгим. Внук знаменитого русского художника-мариниста Айвазовского, он и сам с детских лет отлично рисовал. Но Арцеулова манила техника, он мечтал стать морским инженером. Однако на медицинской комиссии в морское училище юноша срезался. Врачи нашли у него слабые легкие и посоветовали для лечения горный воздух.
– А что, если я займусь полетами на аэропланах? – спросил врача Арцеулов. – Это поможет?
– Попробуйте, – хмыкнул неуверенно старый доктор. Так Арцеулов вместо морского инженерного училища поступил в авиашколу.
В начале первой мировой войны Арцеулов попал на фронт. Летал на разведку, сражался в воздушных поединках с неприятельскими аэропланами. Для этой цели на самолетах начали устанавливать ручные пулеметы с зенитными прицелами. Пользоваться таким пулеметом было крайне неудобно. Одной рукой надо было управлять машиной, а второй стрелять из пулемета поверх крыла.
Вскоре Арцеулов получил назначение в Качинскую авиашколу, где готовили пилотов для фронта.
Глядя на то, как время от времени погибают при штопоре молодые, а порой и опытные пилоты, Константин Константинович задался целью победить этот бич авиации.
Тогда еще никто не знал, в чем же секрет штопора. Это была какая-то тайна за семью замками.
Сейчас теория штопора досконально разработана, и первыми положили этому начало воспитанники Жуковского – Чаплыгин, Ветчинкин, Журавченко, Пышнов и другие. Тайна крылась в коварной особенности самолетного крыла.
Если вы помните, еще Лилиенталь подметил, что подъемная силы крыла возрастает только до определенных, «критических» углов атаки, а дальше резко идет на спад.
В этом и оказался весь корень зла.
Стоит летчику перевалить через эти критические углы, то есть потерять скорость, как штопор подстерегает его. В этом случае нужно отдать ручку от себя, перевести самолет на малые углы атаки и, по мере нарастания скорости, опасность штопора исчезает. Но хорошо об этом рассуждать сейчас, когда полностью разгаданы его тайны. А тогда?
А тогда пилот, увидев, как мчится навстречу земля, инстинктивно тянул на себя ручку, чтобы вывести самолет в горизонтальный полет. Этим он невольно переводил его на «закритические» углы атаки, еще больше усугубляя штопорное положение, и сам подписывал себе смертный приговор...
Константин Константинович Арцеулов разгадал этот секрет. Он, конечно, очень рисковал. А вдруг его выводы оказались бы ошибочны или не точны? Ввести самолет в штопор легко, а вот вывести... И все же он решился и вышел победителем...
...В 1973 году в Крыму, на горе Узун-Сырт, возле Коктебеля, собрались на праздник пятидесятилетия советского планеризма ветераны авиации и планерного спорта. Среди них всеобщее внимание привлекал стройный, подтянутый, не по годам подвижный, как бы излучающий энергию человек с седой головой. Это был Константин Константинович Арцеулов – живая легенда и живая история нашей авиации и планеризма. В небе над горой спортсмены-планеристы Московского Центрального аэрогидродинамического института, основанного еще в 1918 году профессором Жуковским, демонстрировали на планерах парящие полеты и высший пилотаж. Они лихо крутили штопор, нисколечко не боясь этой некогда опасной фигуры. А я смотрел на Константина Константиновича Арцеулова, который не сводил глаз с планеров, и думал о том, что он не напрасно прожил свою жизнь.
Страница 47 из 50 пред. | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | след.